Мир воров - Страница 59

— В союзе или в рабстве, — Мизраит встал и скрестил руки. Телохранитель исчез; подушки превратились в кучу золотых слитков. Он пробормотал какую-то тарабарщину и широко раскинул руки.

Перед ним появился Марип. Это был красивый юноша: шелковистые серебристые волосы, яркие черты лица. Он был к тому же разъярен, гол и очень грозен.

— Отец! Я занят! — он сделал резкий жест и исчез.

Мизраит повторил тот же самый жест, и юноша появился вновь.

— Мы можем проделывать это всю ночь. Не лучше ли тебе поговорить со мной?

Сын ответил намного менее грозно:

— Это непростительно, — и он поднял руку, чтобы опять исчезнуть; затем убедился, что Мизраит делает то же самое. — Одень меня.

Один слиток золота исчез, и на Марипе появилась туника из тканого золота.

— Скажи мне, не находишься ли ты в рабстве у Маркмора?

Кулаки юноши сжались.

— Нет, не нахожусь.

— Ты абсолютно уверен?

— Мы с ним друзья, партнеры. Он обучает меня различным вещам.

— Ты знаешь, что я тебя выучу всему, постепенно. Однако…

Марип сделал движение руками, и груда золота превратилась в кучу вонючих испражнений.

— Дешево, — сказал Мизраит, сморщив нос. Он повернул свой локоть под определенным углом, и золото вновь вернулось.

— Разве, ты не видишь, что он хочет тебя использовать в своих целях?

— Я вижу, что он хочет добиться доступа к тебе. Он был достаточно откровенен в этом.

— Стефаб, — прошептал Мизраит. — Нестеф.

— Тебе требуется помощь моих братьев?

Появились оба старших брата Марипа, встав по обе стороны от Мизраита.

— Что мне надо, так это добиться от тебя разума, — и другим братьям.

— Взять его!

Тяжелые золотые цепи приковали запястья и щиколотки юноши к неожиданно появившимся в полу кольцам. Марип напрягся и порвал одну цепь; тогда огромный куб льда сковал его. Лед начал таять.

Мизраит повернулся к Культяпке и Эмоли.

— Вы ослабляете наши усилия своим присутствием.

Золотой брус плавно опустился в руки женщины.

— Это будет вам компенсацией. Ластел, ты получишь свой кррф, раз уж я взялся за этим проследить. Будь осторожен в течение следующих нескольких часов. Идите.

Пока они шли к выходу, в комнате стали появляться другие фигуры. Культяпка разглядел мелькающий силуэт Маркмора.

В фойе Эмоли вручила золото своему евнуху.

— Давайте вернемся в Лабиринт, — сказала она. — Это место опасно.

Культяпка отправил кока-пирата домой, а сам провел остаток ночи, занимаясь привычным бизнесом, отпуская вино и кррф, торгуясь из-за каждой монеты. Он сам принял разумную долю кррф — местный сорт — чтобы оставаться начеку. Но ничего сверхъестественного не произошло, и ничего более волнующего, чем выбивание глаза одному из посетителей во время спора, возникшего при игре в кости. Ему пришлось перешагнуть через отдавшего богу душу бывшего клиента, когда он вышел на рассвете, чтобы запереть таверну. По крайней мере, у бедолаги хватило приличия помереть снаружи, так что никакой отчет писать не надо.

Одной из причин, по которой он любил работать в ночные смены, часто несущие смерть, был интересный городская пейзаж, который можно было лицезреть на следующий день в Санктуария ранним утром. Солнце к тому времени уже палит беспощадно, скорее обнажая все окружающее уродство, нежели скрывая его. Сточные канавы полны помоев и экскрементов. Немногочисленные изможденные ночным пиршеством гуляки бредут, слегка пошатываясь, небольшими группками или, находясь в полубессознательном состоянии, блюют, ожидая первых признаков просветления, чтобы здесь же и заснуть. Собаки, роющие носами остатки вечерней кормежки — разлагающейся, гнилой, грязной мертвечины. Он находил мрачное удовольствие во всем этом. Двойное удовольствие этим утром благодаря тому, что слегка переборщил на этот раз с кррф, от которого у него внутри все пело смертельную песню.

Он чуть было не пошел на восток, чтобы проверить Мизраита. «БУДЬ ОСТОРОЖЕН В ТЕЧЕНИЕ БЛИЖАЙШИХ НЕСКОЛЬКИХ ЧАСОВ» — это могло означать, что его связь с Мизраитом делала его каким-то образом уязвимым в роковой схватке с Маркмором за Марипа. Однако он должен был возвращаться в поместье: чтобы очистить от костей кормушки собак и вновь стать Ластелом для полуденной встречи.

Одна из шлюх находилась в приемной «Сада Лилий» и одарила его вульгарной улыбкой, а затем, узнав, опять завалилась спать. Он прошел через бархатные занавески туда, где сидел, прислонившись к стене, евнух с палашом на коленях.

Тот не встал.

— Какие проблемы, Культяпка?

— Никаких. И никакого кррф также, — он с усилием отодвинул в сторону массивный болт на двери, ведущей в тоннель. — Все, что я знаю, борьба все еще продолжается. Если бы Мизраит потерпел поражение, я бы уже знал об этом.

— Или, если бы победил, — добавил евнух.

— Возможно. Я свяжусь с твоей хозяйкой, если у меня будет что-нибудь для нее.

Культяпка зажег лампу, стоящую у входа в тоннель, и захлопнул за собой дверь.

Прежде чем спуститься до конца вниз по лестнице, он понял, что что-то здесь было не так. Слишком много света. Он прикручивал фитиль лампы по мере продвижения вниз; воздух слегка светился. В конце ступенек он поставил на пол лампу, вынул из ножен меч и подождал.

Свечение сгустилось и перешло в неясный образ Мизраита. Он прошептал:

— Ты, наконец-то, в темноте, Ластел. Культяпка. Слушай: я могу вскоре умереть. Чары, охраняющие тебя, я передал Стефабу, и они все еще в силе. Плати ему, как ты платил мне… — он колыхнулся, исчез, затем появился вновь. — Твой кррф здесь, в тоннеле. Он стоил настолько дорого, что ты даже не сможешь представить себе.