Мир воров - Страница 51

— Гамби? — нахмурился негр, слегка пошатываясь. — Кто такой Гамби?

На секунду мальчик онемел от удивления. Затем его лицо исказил гнев, и он сплюнул.

— Его нашли сегодня утром с перерезанным горлом и медной монетой во рту. Твоя торговая марка! Ты даже не знаешь, кого убиваешь?

Слепой! Джабал ругал себя за то, что не слушал отчет Салимана более внимательно.

— Гамби никогда не продавал тебе никакую информацию, — выкрикнул Манго. — Он ненавидел тебя за то, что твои люди сделали с его матерью. Ты не имел права убивать его как дезинформатора.

— А Хаким? — спросил Джабал, оттягивая время.

— Мы правильно вычислили, не так ли, что Хаким является одним из твоих осведомителей? — радостно воскликнул мальчик. — Он на большом причале, спит в стельку пьяный. Мы собрали свои сбережения на покупку серебряной монеты, которая помогла вытащить тебя из-под твоей охраны.

По непонятной причине это последнее признание добило Джабала больше, чем вонзившийся в него кинжал. Он выпрямил плечи, не обращая внимания на теплую кровь, сочившуюся по спине из раны, и с высоты своего роста воззрился на мальчика.

— Мне не нужна охрана против таких, как ты! — пророкотал он. — Ты думаешь, ты владеешь искусством убивать? Уличная крыса, которая наносит удар ножом сверху? В следующий раз, когда будешь пытаться убить человека — если он будет, этот следующий раз — замахивайся снизу. И бей между ребер, а не по ним! И приведи друзей — одному тебе не по плечу убить здорового мужчину.

— Я привел своих друзей! — засмеялся Манго, указывая вокруг себя рукой. — Как думаешь, их будет достаточно?

Джабал рискнул взглянуть через свое плечо. «Помойные крысы» Санктуария спускались во двор. Десятки «крыс»! Одни карабкались через деревянные ящики, другие сползали с крыш по стенам, как пауки. Уличные оборванцы — ни один из них не достигал и половины роста Джабала, но у всех в руках были ножи, камни и заостренные колья.

Иной мужчина мог бы сломаться под этими взглядами, полными ненависти. Он мог бы попытаться молить о пощаде или подкупить их с тем, чтобы ему расчистили путь из ловушки, ссылаясь на свое неведение об убийстве Гамби. Но это был Джабал, и глаза его оставались такими же холодными, как и его меч, когда он повернулся лицом к своим мучителям.

— Ты хочешь сказать, что делаешь это, чтобы отомстить за одну смерть, — усмехнулся он. — Сколько же вас умрет в попытке убить меня?

— Ты можешь убить нас всех сразу без всякой на то причины, — возразил Манго, обходя вокруг Джабала на безопасном расстоянии, чтобы присоединиться к остальным. — Если кто-нибудь из нас сейчас умрет, убивая тебя, тогда, по крайней мере, остальные будут в безопасности.

— Только если вы убьете меня, — поправил его Джабал. Не отрывая глаз от толпы, он потянулся левом рукой к правому плечу, нащупал рукоятку ножа и выдернул его. — А для этого тебе понадобится твой нож!

Манго видел, как негр левой рукой резко метнул нож в его сторону, но на какое-то мгновение остолбенел. В эту долю секунды нож целиком вонзился ему в горло. Мир поплыл у него перед глазами, и он упал, не почувствовав удара от падения.

Толпа хлынула вперед, а Джабал пошел им навстречу с мечом, сверкающим на солнце, отчаянно пытаясь пробить себе путь к выходу.

Несколько детей упали после его первой атаки — он не знал, сколько — но остальные бросились врассыпную и окружили его плотным кольцом. Удары палок сыпались по его лицу быстрее, чем он мог их парировать, и он чувствовал тычки ножей по мере того, как маленькие фигурки выскакивали у него из-за спины, чтобы нанести удар и «нырнуть» обратно.

До его сознания дошло, что такие действия врага свалят его наземь раньше, чем он успеет расчистить заграждение из деревянных ящиков; прекратив свою атаку, он остановился, кружась и орудуя мечом в попытке освободить пространство вокруг себя. Беспризорники были все равно что неуловимые призраки с острыми зубами, которые исчезали у него перед носом, причиняя беспокойство сзади. В голове пронеслось, что сейчас он умрет! Победитель бесчисленных гладиаторских боев встретит свой конец от рук разъяренных детей!

Эта мысль заставила его прибегнуть к последней отчаянной попытке. Нанеся мощный удар мечом по толпе, он перестал защищаться и попытался добежать до стены, чтобы иметь за спиной прочную опору. Маленькая девочка внезапно обхватила его колено и вцепилась в него со всей силой. Он споткнулся, почти упал и, не глядя, яростно рубанул мечом. Нога его освободилась, но другой беспризорник запрыгнул ему на спину и стал барабанить камнем по голове.

Джабал накренился набок, сдирая с себя ребенка, прижавшись к стене, затем повернулся лицом к толпе. Кол пронзил его маску, оставив глубокую рану на лбу, кровь из которой начала заливать ему глаза. Ослепленный на время, он дико размахивал мечом, иногда попадая во что-то твердое, иногда просто рассекая воздух. Камень отскочил от его головы, но он уже ничего не чувствовал, продолжая свою безумную борьбу вслепую.

Постепенно до его затуманенного мозга дошло, что в криках детей появилась новая нота. В то же время он осознал, что уже в течение десяти или пятнадцати взмахов его меч не достигал цели. Он потряс головой, чтобы прийти в себя, и вновь сосредоточил свое внимание на развернувшейся перед ним сцене.

Двор был усыпан маленькими телами, залитыми алой кровью, которая являла собой резкий контраст с их лохмотьями, грязно желто-коричневого цвета. Остальные, перепрыгивая через кучи булыжников, удирали что есть мочи, преследуемые…